НА МЕРИДИАНЕ ДВУХ ПОЛЮСОВ.
Е.А. Пономарев первый начальник обсерватории, ныне доктор наук, профессор, сотрудник ИСЗФ СО РАН

Как все начиналось

История Тикси начиналась в 1957 году в Киеве, когда профессор С. К. Всехсвятский решил, что его концепция связи солнечных явлений с земными должна получить поддержку по геофизическим наблюдениям. Поскольку в то время Киевская кафедра астрономии готовила большой выпуск специалистов, которых на Украине некуда было пристроить, решили, что некоторые из них поедут на зимовку в Тикси. Это были Ю.А. Надубович, П.Я. Сухоиваненко, В.И. Дзюбенко, Н .И. Дзюбенко, Н.Н. Близнюк и я. Готовился десант для Тикси, но перед тем, как поехать работать, все эти люди должны были пройти стажировку на уже действующей геофизической станции под руково-дством профессора А. И. Лебединского. Надубович специализировался по оптическим наблюдениям, Сухоиваненко - по спектральным, Близнюк и я - по радиолокационным. Кроме того, предполагалось, что я, почти кандидат наук, возглавлю научную работу на станции. Кроме киевлян научно-исследовательский персонал предоставил ААНИИ - это Т.И. Щука и Э.П. Зубарева. Так был сформирован главный научный костяк.

Инженерный и лаборантский состав надеялись получить за счет местных ресурсов и за счет Ленского арктического училища. Приехали, Смирнов, Никитин. Основная масса людей прилетели самолетом, а Зубарева и Дзюбенко приехали вместе с грузом на теплоходе "Кооперация" из Мурманска где-то в сентябре. Их отправлял оттуда Сухоиваненко. Все разгрузили и завезли во двор Тиксинской лаборатории, так как помеще-ние еще не было готово. Место для станции выбрано было не совсем удачно - оно располагалось к югу от Тикси, северный горизонт был закрыт горами и подсвечивался Тикси, что вызвало неудовольствие наших оптиков. Но ничего изменить уже было нельзя: там уже были два сруба и даже была работающая маленькая дизельная электро-станция. Всю зиму шло строительство домов. Основное здание, где была потом столо-вая, к Новому 1958 году было готово. Там жил Михаил Козлов, который командовал дизелями и всем хозяйством.

К тому времени в самом поселке Тикси развернулись наблюдения. Были установлены камеры С-180, Э. Зубарева развернула аппаратуру по регистрации КПК, еще до нашего приезда велись ионосферные наблюдения.

Я 19 февраля 1958 г. защитил диссертацию, и 6 марта был уже в Тикси. В Ленинграде удалось раздобыть микрофот, ко-торый нужен был Сухоиваненко. Все упаковали, и вместе с накопившимся уже грузом погрузили на спецрейс. Вместе со мной прилетели Н.И. Федякина и Ю.Н. Корнеев. До-летели благополучно на самолете ЛИ2 за 4 дня - для того времени это считалось хорошо. Сразу же подали машину, разгрузили самолет и повезли на МГГ. Стоял ясный морозный день. При разгрузке машины первым сбросили резиновый коврик, который разлетелся вдребезги: было -37°.
К тому времени на станцию была привезена, установлена и уже работала вся оптическая аппаратура, за исключением спектрографов, был установлен локатор и в день приезда был проведен первый съемочный сеанс. Но нормальной связи с миром не было. И не было своего транспорта. Чтобы совершить куда-то поездку, сначала надо было побежать пешком в Тикси, выбить транспорт, а потом уже привезти уголь или продукты. Было много авралов. Но это было больше весело, чем тяжело. Любая физическая работа была забавой.

Станция называлась "Объект МГГ" или просто МГГ. К моему приезду здание для установки ионосферной станции было готово. Под руководством В. Дзюбенко стали сами монтировать арматуру для отопления. Впоследствии эту систему подсоединили к общей системе. В доме было две комнаты - одна для ионосферы, другая под монитор. Но при монтаже ошиблись, и монитор поставили так, что когда нужно было менять счетчики, нужно было все разбирать, т.к. не было свободного пространства, чтобы вы-нуть счетчики. Это было большое неудобство.
В этом же доме разместилось оборудование для измерения земных токов. Ионосферная станция при работе давала большие помехи, но это был дефект планировки, который исправить уже было нельзя. Здание для полярных сияний тоже достраивали своими силами. Этот дом был лучшим из всех: в нем была электробойлерная система отопления, здание было теплое и удобное. Там были развернуты все службы: радиолокатор, пульты камеры С-180, фотолаборатория . Были некоторые хозяйственные неудобства: негде было хранить дизельное топливо. Тогда сами сделали подставку и ус-тановили там бак для топлива. Это значительно улучшило снабжение электроэнергией.
С середины 1959 г. у нас стали проводиться научные семинары. К этому времени на станции было 35 сотрудников. Из них научные сотрудники - Е. Пономарев, В. Дзюбенко, П. Сухоиваненко, Н. Близнюк, Ю. Надубович, Э. Зубарева, Т. Щука. Ведомство было ГлавСевМорпуть. Во вторую половину 1959 г. работали уже по полной програм-ме: шли все виды наблюдений, была столовая и бесплатное питание. В те годы был очень строгий подход к получению данных, давался определенный процент на потери. Если потерь было больше допустимого, то следовало наказание в виде лишения, например, премии. Пленки с камеры С-180 отправлялись в Москву в МГЦ. Там Ольга Хо-рошева организовывала проявку пленки. Данные радиолокаторов отправляли в Мурманск. Данные земных токов - в институт земной коры В.А. Троицкой. Ионосферные данные шли в ААНИИ А.С. Беспрозванной, которая очень строго относилась к качеству получаемого материала. Т.И. Щука нередко получала шишки. Данные фотометров оставались у Ю.А. Надубовича.

>История назначения меня начальником

Станция МГГ была подразделением Тиксинской обсерватории и там не была предусмотрена должность заведующего. Но когда я приехал на обсерваторию, заведующий В.Ф. Мережко тут же отпечатал приказ и вручил мне копию со словами: "Вы будете на-чальником станции. Поезжайте, командуйте". А внизу гудела уже машина. Так я стал первым официальным начальником МГГ, неофициальным же перед этим был Ю.А. Надубович. Когда я был в отъезде, то всегда оставался В.И. Дзюбенко, в то время самый деятельный хозяином на МГГ.

Кратко остановлюсь на поставленных перед нами научных задачах. Как уже от-мечалось, организатором был профессор С. К. Всехсвятский, который приезжал на МГГ и какое-то время там жил. Его интересовала проблема оценки плотности частиц в солнечном ветре. У него был "кометный метод", который давал большие значения плотности и потока частиц солнечного ветра порядка 1000 частиц/см3. Он "заставил" меня рассчитать модель солнечной короны, по которой получалась с большой натяжкой плотность потока до 100 частиц/ см3. Вообще же у меня получились значения до 10 частиц/ см3 на орбите Земли. Он же настаивал на 1000 ч/см3 и хотел найти подтверждение этому в наблюдениях полярных сияний.
В те годы была популярной теория Штермера, согласно которой очень хорошо объяснялись зоны полярных сияний и по ним пытались установить энергии частиц, вторгающихся в земную атмосферу. Хотя понятие суббури сформулировал Акасофу гораздо позже, но уже Надубович обратил внимание на то, что активность имеет взрывной характер. Мы назвали их сполохами - этот термин отражал взрывной характер суббури. Всех нас поразило очень быстрое течение явлений, когда буквально через 5-10 мин после спокойного времени, когда небо было темным, вдруг вспыхивало фоновое свечение, потом дуги полярных сияний. Это наблюдали и другие исследователи, что сподвигнуло всех пересмотреть свои представления, и к концу МГГ было ясно, что Штермер не прав. И уже М. Бобров разделил всю территорию Земли на полярную шапку и авроральную зону.

К концу МГГ сформировалось представление о понятии суббури, хотя тогда оно так не называлось. Стало ясно, что представления Штермера не подходят для объяснения этого явления, сформировалось представление об овале полярных сияний. Решающую роль здесь сыграли О.Б. Хорошева, а затем Я.И. Фельдштейн, который обобщил представление об овале, о его замкнутости, кроме, может быть, дневной стороны. Кое-что нам стало известно о спектре частиц, вызывающих полярные сияния. Стало ясно, что это не Мэвные и даже не частицы в сотни кэВ, а частицы с энергиями, как предполагалось, солнечного ветра, о котором в то время известно было очень мало. Все это заставило пересмотреть намеченные планы на будущее. Уже появились возможности спутниковых методов, пересмотрели возможности радиофизических методов, рабочим инструментом стали риометры.
Очень большие надежды возлагались на радиолокаторы. Считалось, что они по-зволят видеть дуги полярных сияний днем и в облачность. Но выяснилось, что это не так. Однако, был открыт новый класс явлений - радиосияний - о существовании которых никто не предполагал. Оказалось, что радиосияния каким-то образом связаны с оптическими сияниями, но очень сложно, опосредованно. Открылось новое направление - спектроскопические наблюдения. В водородной эмиссии было обнаружено смещение в фиолетовую область, что говорит о том, что протоны летят на нас, по этому смещению были оценены энергии частиц и оказалось, что это частицы кэвных энергий. Постепен-но с помощью ионосферных наблюдений оценивали потоки и энергии вторгающихся электронов, сделали вывод, что за ночную ионизацию в высоких широтах ответственны электроны достаточно умеренных энергий.

После МГГ на первое место вышли фотографические методы и методы верти-кального зондирования ионосферы, а спектрометрические и радиолокационные ушли в тень. Конечно, колоссальные надежды возлагались на спутники и ракеты. Но основные выводы о магнитном поле и суббуре были сделаны на данных наземных наблюдений. Это говорит о том, что нужно к полученным данным относиться более пристрастно, т.к. у нас в период МГГ было получено не меньше данных, чем у американцев, у нас была лучшая в мире сеть камер С-180. Тем не менее, суббурю "открыл" все-таки Акасофу.

В.С. Мержевич

строки из воспоминании об этом периоде заведующего фотолабораторией ИКФИА, признанного летописца истории Института:

В 1957 года в связи созданием в п.Тикси станции космических лучей в составе лаборатории космических лучей Якутского филиала Академии наук СССР Московский завод "Физприбор" начал изготовление ионизационной камеры АСК-2 для регистрации космических лучей. На заводе был представитель лаборатории Николай Петрович Чирков, который был назначен руководителем экспедиции в Тикси. В июле 1957 года была создана экспедиция для поездки в Тикси в составе: начальник экспедиции Н.П. Чирков, находившийся в Москве, радиотехник В.С. Мержевич и лаборант М.И. Тимофеев. Был собран телескоп на счетчиках Гейгера, всевозможная измерительная аппаратура и на пароходе "Механик Кулибин" мы выехали в Тикси. Нас сопровождал до Тикси стар-ший лаборант В.А. Филиппов.

Слева направо: М.И. Тимофеев, Н.П. Чирков, В.С. Мержевич. 1969 год.

Это была первая экспедиция лаборатории космических лучей (так первоначально назывался ИКФИА), когда ее сотрудники выезжали за пределы лаборатории. Во дворе состоялся митинг сотрудников лаборатории, где заведующий лабораторией Юрий Георгиевич Шафер пожелал нам хорошей дороги и работы. И сам на своей машине "Москвич" провожал нас в речной порт.
В Тикси в тот период находилась научно-исследовательская обсерватория ААНИИ. В обсерватории нам выделили помещение для работы и жилья. Разместив и установив аппаратуру, мы приступили к наблюдениям. В декабре 1957 года из Москвы приехал Н.П. Чирков, проработавший в Тикси до 1959 года. Он привез камеру АСК-2, ее также установили в здании обсерватории. В 7 км от Тикси заканчивалось строительство геофизического полигона Арктического института. В сентябре в Тикси приехали молодые специалисты из Киева и Ленинграда: Ю.А. Надубович, В.И. Дзюбенко, Э.П. Зубарева, А. Тимонин, Н.И. Близнюк и другие. К зиме, закончив строительство полигона, названного МГГ, приступили к работе по программе Международного Геофизического года. Велись работы и наблюдения по полярным сияниям, земным токам, гео-магнетизму, ионосфере, радиолокации. В марте 1958 г. в Тикси приехал молодой, только что защитившийся кандидат наук Евгений Александрович Пономарев, который возглавил коллектив полигона МГГ. Стали проводиться научные и технические семинары.
В 1960 году по согласованию с ААНИИ полигон МГГ был передан Якутскому филиалу. Для приема полигона в состав нашей обсерватории в Тикси прилетели Ю.Г. Шафер - заведующий обсерваторией, младший научный сотрудник А.П. Мамруков, бухгалтер филиала К.И. Елшин и строитель В. Соловьев. Так наша станция космиче-ских лучей вошла в состав полигона МГГ. В 1962 году аппаратура станции из Тикси была перевезена на полигон. В настоящее время это крупное подразделение Института - Полярная геофизическая обсерватория "Тикси".

Ю.А. Ромащенко

Как это было

Зимой или ранней весной 1964 г. в Академгородке состоялось общее собрание начальства СО РАН. После этого разнесся слух, что представители из Якутска Н.В. Черский и Ю.Г. Шафер приглашают молодежь на "стройки коммунизма", т.е. на работу в Якутию. Следует отметить, что к этому времени в городке сложилась достаточно дружная компания из молодых настырных людей, объединенных альпинизмом, горным и сплавным туризмом, и вообще, схожими взглядами на жизнь и на науку. Самым нетерпеливым среди нас был Володя Пивоваров. Вскоре состоялась его встреча с Юрием Георгиевичем. Окрыленный разговором и открывающимися перспективами Володя принялся за нашу вербовку. Вербовка длилась долго, что-то около часа. Решили послать ходока на разведку, а там видно будет.
В общем, Пивоваров улетел в Якутск и далее в Тикси. Короче говоря, сидим - ждем, хотя вопрос о нашем переезде в Тикси в общем-то уже был решен. В следующий приезд в Новосибирск Н.В. Черский сам решил встретиться с нами, и посмотреть, что мы из себя представляем. Встреча состоялась в старой гостинице "Золотая долина". Стучим в номер. Из-за двери раздается могучий бас: "Входите!". Заходим, в номере - никого. Оглядываемся. И тут из ванны выходит могучий барин в махровом халате. Поздоровались. Сели кто куда. Николай Васильевич представился, и ради знакомства, как он сказал, налил всем изрядную стопку коньяка. Выпили. Разговор пошел веселее. Го-ворил Николай Васильевич замечательно, покорил нас с первого знакомства и после этого все наши последние сомнения улетучились. Хотя до этого сомнения были. Представьте себе такую ситуацию: молодые институты Академгородка только начали набирать силу, кругом научная молодежь, кое-где разбавленная седовласыми мэтрами от науки (это нам так тогда казалось, т.к. этим мэтрам от силы было лет по 40). Все газеты России и за рубежом пишут о российском научном чуде в Новосибирске, журналисты, известные артисты и т.д. А тут Якутия, да еще Тикси. Материальная база институтов Якутии по сравнению с Академгородком ничтожная, наука казалась элементарно простой ... Но все же согласились, поначалу временно.

Первый десант наш состоял из В. Пивоварова с женой Натальей, Игоря Орлова, сотрудников отдела теоретической физики, меня, сотрудника института ядерной физи-ки, и Валеры Хвостенко, студента последнего курса НГУ, математика. Чуть позже появился Юра Перфенов - тоже физик-теоретик.
Я этим летом возглавлял отряд комплексной экспедиции по Тунгусскому метеориту. Наши работы шли на Западе Якутии, с которой я начал знакомиться вплотную. На полпути к исходной точке маршрута к нам присоединилась Наталья, которая летом 1965 года не выдержала и рванула на побывку к мужу в Тикси. В общем было сказано, что жить можно, а насчет работы поглядим.

Первые впечатления

Итак, я в Якутске. Ноябрь 1965 г. В магазине случайно встретил своих однокашников с геологического факультета (они уже перебрались в Якутск), жизнь стала казаться намного лучше. Перелет Якутск-Тикси ничем особенным не выделился, если не считать, что летели на ИЛ-14, и в самолете - я познакомился с одним из основателей порта Тикси, Михаилом Хейдером.
Прилетели вечером (в Тикси это понятие относительное, т.к. в это время наступи-ла уже полярная ночь). За начальством приехали вездеходы, и они быстренько разъехались. Сижу, томлюсь. Когда вылетал из Якутска, сообщили, что за мной приедут. Точно. Вскоре залязгали гусеницы вездехода и радио прогнусавило, что меня требуют на выход. Приехал механик-вездеходчик Алексей Тимофеевич Качков (к сожалению, скончавшийся в этом году). Он (его все звали Лешей - и глубокие старцы, и дети ясельного возраста) привез мне зимнюю амуницию: унты, шубу, варежки. Но мне это не понадобилось: "Мы, чай, ехали не в Самарканд".
Приехали на станцию, которую в Тикси все называют МГГ, т.к. станция была открыта к Международному геофизическому году, который начался в 1956 г. Народ уже ждал. Замечательная традиция - встречать каждого нового сотрудника всем коллективом и с хлебом-солью. Кроме хлеба и соли было еще кое-что. С другой стороны, когда я улетал в Тикси, мне знакомые люди тоже посоветовали захватить некоторые материальные вещи, без которых, как сказали эти знающие люди, на Севере дело табак. Я тщательно выполнил советы бывалых. В общем акклиматизация прошла успешно.

Первая работа

На другой день начальник станции Саша Чиряев, геофизик широкого профиля, окончивший ЛГУ, повел меня на экскурсию по станции. Честно говоря, впечатление было удручающим. После института ядерной физики, с его умопомрачительными плазменными установками, ускорителями и т.д., и т.п., все казалось на зоологическом уровне. Но задачи, о которых рассказал Саша, были весьма интересными, Началось интенсивное осваивание установок, которые работали на станции, а также новой для меня науки - геофизики, о которой я в тот момент имел весьма смутное представление.

К моему приезду основные виды наблюдений на станции были уже развернуты. Основная заслуга в этом принадлежит киевским коллегам, которые проделали огромную работу по запуску и отладке стандартных и нестандартных видов наблюдений. Среди первых киевлян, десантировавшихся на якутскую землю, были братья Дзюбенко (Николай и Валентин), Ю. Надубович, Е .Пономарев, Н .Близнюк, В. Тыльнюк, В. Андриенко, а в дальнейшем из Киева же прилетела на станцию В. Дмитренко. Техническую же часть обсерватории составляли в основном выпускники Ленинградского Арктиче-ского училища (ЛАУ), которое, в основном, готовило специалистов широкого профиля для полярных станций. Очень заметной фигурой среди технарей был Юрий Корнеев - специалист широкого профиля (в дальнейшем много лет проработавший на полярных дрейфующих станциях и участник трех Антарктических экспедиций).

Освоению геофизической премудрости очень способствовали еженедельные на-учные семинары, на которых должны были присутствовать все научные сотрудники станции, что, конечно, способствовало расширению "геофизического" кругозора. На-блюдение за космическими лучами велось в этот момент на 2-х установках. Велась непрерывная регистрация к.л. на камере АСК-2, а также шаров-зондов в верхние слои атмосферы, для регистрации жесткого излучения, в основном рентгена. С первой навигацией 1966 г. из Якутска прибыл канадский супермонитор. Этого радостного события ждала вся станция. Установили его достаточно быстро китайскими методами, без вся-кой малой и большой механизации, т.е. вручную. Основной проблемой было затащить многосоткилограммовые стальные балки под фундамент монитора внутрь помещения. Проблема была блестяще разрешена, т.к. догадались затаскивать эти железные махины не через дверь, а через окна.

К этому времени в газетах стали появляться заметки о подготовке китайцев к испытанию собственного ядерного оружия. Под это дело, через военных, В.Ф. Шельтинг из ИЗМИРАНа сконструировал быстроходный магнитометр высокой чувствительности. Сеть таких магнитометров должна была (по идее автора) регистрировать все объявлен-ные и необъявленные китайские атомные взрывы. Работа, как это и полагалось в те времена, велась под особым грифом и имела (как это тоже полагалось) безобидную гражданскую легенду. Стоит отметить, что в силу этих обстоятельств, домик, где должен был находиться прибор, решили построить в стороне от станции, да и опасались технических наводок. Наш штатный магнитолог С.И. Соловьев в это время был временно в армии и все дела по подготовке и запуску этого магнитометра свалились на меня. Первое, что надо было сделать, это домик, желательно без железных деталей. До-говорились, что строить будут военные ребята из хозчасти аэродромного гарнизона. Через месяц звонок Илье Самсонову (он тогда был нашим начальником), что домик на полозьях готов, приезжайте и забирайте. Когда мы приехали на приемку, то чуть не попадали в обморок. Вместо ладно срубленного сруба (мыслилось нами по проекту что-то вроде деревенской бани) на нас глядело какое-то жалкое подобие шалаша из бревен. Когда мы попытались возразить военному начальству, что что-то здесь не так, то в ответ услышали очень интересное объяснение.
Во-первых, мы должны радоваться тому, что хоть что-то получилось.
Во-вторых, как они могут сделать наш заказ качественно, если им пригнали сол-датиков из южных областей Киргизии, где нет деревьев настоящих и нет даже настоящей зимы, а живут они в юртах.
В-третьих, никто из них не держал в руках топор и каждый раз, когда им предоставлялась возможность, они из топора делали какое-то изделие, наподобие тесала или мотыги (для этого перпендикулярно лезвию топора приваривалась металлическая палка вместо ручки). В общем, картина была не из веселых. Но аэродромное начальство нас все же убедило (для этого им пришлось дать нам даже что-то вроде взятки в виде дефицитной на Севере влаги, которой у них было предостаточно). В общем, это деревянное чудо мы до станции не довезли, оно на полпути развалилось. Достраивали уже на месте, чем несказанно радовались "воины", т.к. хоть неделю, но не в казарме.
Пока шла строительная эпопея, прилетел из ИЗМИРАНа В. Шельтинг. Аппаратуру временно разместили в жилом комплексе, откалибровались, ждем дня X (Шельтингу об этом дне было известно заранее). И вот этот день наступил. Утром, после обработки фотобумаги, на магнитограмме мы увидели роскошный пик. Поскольку громко об удаче орать было нельзя, то была просто тихая радость. К вечеру Шельтинг со свежей магнитограммой умчался в Москву.
На другой день после его отлета на бумаге мы обнаружили уже два таких пика. Первая мысль была такая: неужели у китайцев столько атомных бомб? Но потом такие пики стали нашим наваждением. Грешили на проезжающие рядом вездеходы и трактора. Технику остановили, но пики все равно появлялись, и приблизительно в одно и то же время. Причина этого оказалась элементарной. Два раза в сутки наши кочегары прокачивали насосом всю отопительную систему и во время этой прокачки вся ржавчина в трубах приходила в движение и рисовала прекрасные пики. Нет худа без добра. Каждое утро наш начальник Илья Самсонов просматривал ночные магнитограммы, и давал разгон кочегарам, если видел, что кочегары за ночь делали только одну прокачку вместо двух. Те страшно удивлялись об информированности начальства и были глубоко убеждены, что на них кто-то стучит. Все это продолжалось до тех пор, пока, наконец, многострадальный магнитометр не встал на свое место в магнитном домике.

Научная жизнь на станции стабилизировалась, регулярно проводились семинары, осваивалась новая научная литература. Следует заметить, что на станции была прекрасная библиотека. Кроме трудов уже признанных классиков по физике плазмы, геофизике, космических лучей, регулярно поступала в библиотеку и научная периодика как отечественная, так и зарубежная. Размеренная жизнь станции шла в основном летом. Зимой, в наблюдательный сезон все резко менялось. Приезжали экспедиционные отряды из Киева, Ленинграда, Иркутска, Москвы и из других мест. Прибывало много интересного народа, результаты экспериментов обсуждались здесь же на-корню, выдвигались различные гипотезы и теории для объяснения того или иного феномена. Особен-но грандиозной была комплексная экспедиция в 1969 г., когда в составе отрядов работало более сотни человек. При этом отряды были разбросаны не только вдоль побережья и в глубине материка, но и на островах Ледовитого океана и даже на дрейфующей станции СП.

В рамках замкнутого коллектива бывали, конечно, и различного рода конфликты, но они в то время не носили глобального и разрушительного характера. Зато все советские праздники и дни рождения отмечались всей станцией. Особенно роскошно праздновали Новый год. Устанавливалась елка (которую заранее привозили осенью из Якутска), составлялось расписание дежурных (во время дежурства ни одной капли спиртно-го), делался солидный запас топлива и льда для кухни и праздник начинался. Мужское население сбрасывало с себя унты, шубы, меховые штаны и одевало смокинги. Про дамское население и говорить нечего. Стол ломился от деликатесов, которые нам готовила наша знаменитая повариха баба Дуся - в молодости бывшая рыбачка.
В каждый Новый год к нам на праздник приезжал знаменитый полярник-магнитолог Владимир Яковлевич Долгих - "магнитный дед", как его все звали. Это был человек необыкновенной судьбы. Окончив в конце двадцатых годов физмат ЛГУ, начал работать в Пулковской обсерватории. Занимался малыми планетами. За открытие новой малой планеты в 1932 году получил премию в валюте (Центр по регистрации малых планет в это время находился в Германии, и поэтому премию он получил в дойчмарках). Часть премии он истратил на покупку роскошного (как говорил Владимир Яковлевич) костюма, а на остальные он устроил банкет в ресторане гостиницы "Астория". В это время началось освоение Северного морского пути и он, как астроном, устанавливал астрономические пункты (в его задачу входило определение точных координат этих пунктов) в различных регионах Арктики.
Особенно памятным (как говорил Владимир Яковлевич) оказался пункт на Мысе Желания (это самая северная оконечность Новой Земли). Во-первых, здесь был похоро-нен Виллем Баренц. Во-вторых, здесь стоял астропункт, который в свое время определял Норденшельд, и в-третьих, его здорово погонял белый медведь. После полярных экспедиций В.Я. Долгих перебросили в Якутию, для определения астропунктов в Верхоянском хребте и на побережье Якутии. Кстати говоря, во дворе ГИМЕИНа в г.Якутске по соседству с астропунктом, который вычислил в начале XIX века Ф.Врангель, находится и астропункт, который вычислил В.Я. Долгих. Это было в 1937 году. Кстати, Владимир Яковлевич мне весьма помог в оборудовании магнитного до-мика. Он дал мне ящик специальных латунных гвоздей (изготавливали, промежду прочим, на заводе "Физприбор"), различные ручки, шпингалеты и все остальное из немагнитных материалов.

Из Тикси к нам довольно часто наведывались военные, в основном, по поводу коротковолновой связи, а из гражданских лиц очень любил у нас бывать мой приятель А.Н. Чилингаров. Деятельный гидролог, быстро пошел вверх по комсомольской лестнице, и вскоре стал первым секретарем комсомола Булунского района. Благодаря его инициативе восстановили могилу американца Де-Лонга в дельте Лены, напротив поселка в бухте Тикси на маленьком островке Сапфарьева установили мемориальную доску в честь одного из первых исследователей этих мест Волосовича. К нам он приезжал от шума и суеты, чтобы, как он говорил, расслабиться. Особенно он, почему-то, любил район "красных скал". Сейчас, как вы знаете, мы пьем водку "Чилингаровку", на которой изображен в полярных одеждах почетный полярник, Герой Советского Союза, бессменный вице-спикер Государственный Думы Артур Николаевич Чилингаров.

В 1967 году станцию посетил известный физик-теоретик (ныне академик) Дмитрий Васильевич Ширков. Дело в том, что два его аспиранта (И. Орлов и Ю. Парфенов) работали на станции, и его задачей, как сказал Д. В., было вернуть беглецов в лоно отдела теоретической физики, который он возглавлял. Запомнился отъезд Д.В. Из Тикси он должен был лететь в Москву, а оттуда, не мешкая (все визы уже были готовы и билет забронирован), мчаться то ли в Канаду, то ли в Штаты на какой-то конгресс. С местным начальством из аэропорта договоренность о билете уже была и мы, его сопровождавщие, в общем-то не очень беспокоились. Но когда приехали в порт ни начальства, ни билета не было. Была громадная толпа народа, разъяренная долгим отсутствием самолетов, многие летели в отпуск с семьями и т.д. В общем, кошмар.
Ситуация складывалась критическая. Начиналась опять пурга (из-за нее то и не летали самолеты) и Д.В. мог надолго застрять в Тикси. Д.В., как лауреат Ленинской премии, мог, конечно, взять билет без очереди, но почему-то он решил, что карточки член-корра более весомы в данной ситуации. Когда он пробился к кассе и сказал, что он член-корреспондент и ему срочно надо в Москву, очумевшая кассирша со стеклян-ными глазами ему бойко заявила, что много тут шляется всяких корреспондентов и именно из-за них нормальные люди не могут улететь на материк. На вездеходе рванули в поселок, в райком партии. В райкоме шло какое-то очередное совещание и нас (меня и Виссариона Ипатьева, который в это время исполнял обязанности начальника стан-ции) молоденькие парни-милиционеры ни в какую не хотели пропускать внутрь. Но мы все же прорвались прямо на заседание. Объяснили: Что это и кто это. Секретарь райкома, молча и спокойно нас выслушал, поднял телефонную трубку и очень спокойным голосом сообщил (не кричал, не ругался) кому-то в авиапорту, что если этот человек не улетит ближайшим рейсом на Москву, что все люди аэропортовские, от самого верха, до самого низа, будут уволены. После этого спокойно продолжил совещание. Когда мы снова подъехали к порту, то еще за 100 метров до вокзала к нам бежал мужик, размахи-вая билетом в руке.

Зимой в Тикси очень часто дует ветер. Не просто ветер, а ураганный ветер. Ме-теорологи объясняют это явление тем, что холодный воздух из центральных районов Якутии и Таймыра, где, как правило, зимой царствует антициклон и атмосферное дав-ление повышенное, скатывается в область пониженного давления, которое в этот момент царит над льдами Арктики. По шкале Бофорта ветер со скоростью 32 м/сек уже называется ураганом. А в Тикси скорость ветра достигает до 40 и более метров в секунду. Я лично испытал пургу, когда скорость ветра была более 50 м/сек (при скорости ветра более 50 м/сек анемометр зашкаливает).
Расскажу о двух случаях, связанных с такой дикой пургой. Первый чисто трагич-ный. 2 января 1967 г. погибла наша молоденькая сотрудника Зоя Черепанова. Вышла из здания ионосферной станции, а до кают-компании не дошла. Она родилась и выросла в Тикси и поэтому повадки пурги она знала отлично. Вот это-то ее и подвело. Не оповестив дежурного по станции (во время пурги всякое перемещение по станции без разрешения дежурного и особенно в одиночку категорически запрещено) она понадеялась на трос, который растянут между домами и в пурге заблудилась. Искали мы ее 2 суток. К сожалению, нашли слишком поздно. Второй случай трагикомичный. Дело было 21 декабря 1967 года. Жуткая пурга, абсолютная темень, а тут приспичило рожать Тамаре Орловой. Делать нечего, собрались, погрузили роженицу в вездеход и с богом тронулись. На всякий случай захватили с собой несколько свежих простыней, 2 канистры горячей воды, канистрочку спирта, продезинфицированный охотничий нож (это чтобы пуповину перерезать), кусок шпагата (это чтобы пуповину перевязать) и Наталью Пивоварову как специалиста по женской части и по родам. 7 км до поселкового роддома пробивались 6 часов. Впереди, связанные веревкой, шли Илюша Самсонов и я, а за нами, метрах в 5 следовал вездеход. Особенно туго дался последний участок, уже в поселке. Т.е. мы догадались, где мы находимся (а находились мы среди штабелей бревен, пней, жутких сугробов в районе орга-низации "Якутлес"), а как выбираться из этого лабиринта мы не видели. Наталью, ко-торая абсолютно не терпела никакой качки, и которая, по идее должна была принимать роды, в этот момент смело можно было класть рядом с Тамарой и, я это могу утверждать, получились бы вторые роды. В общем, успели. Добрались до роддома, а вход заметен под самую крышу 2-хэтажного дома. Но в Тикси, ради вот таких случаев, строились дома с 2-мя входами. Через второй вход мы роженицу и завели. Через полчаса она родила. Родился парень, назвали Андреем. Сейчас он работает в Иркутске в ИСЗФ.

Эпилог
С тех пор прошло 35 лет. Судьба и годы разбросали бывших "колонистов МГГ" по разным местам России. Е. Пономарев, И. Орлов, В Пивоваров, Ю. Парфенов стали солидными профессорами, докторами наук, Ю. Надубович (к сожалению, уже покинувший нас), Г. Зикрач, Н. Пивоваров а, Т.Орлова защитили кандидатские, все стали дедушками и бабушками. Но та старая тиксинская закваска, романтизм в жизни и нау-ке живет в нас до сих пор. И крепкая дружба, конечно, осталась ...

C космосом на ты.

Сопки и только они - молчаливые стражи бескрайних просторов Заполярья, раскинувшихся вокруг Тикси. На небольшой возвышенности одного распадка разместились домики лаборатории комплексных геофизических исследований, над крышами которых искусственные "стражи" - чуткие антенны. Все, что происходит в десятках, сотнях километров за пределами земной поверхности, фиксируется, обобщается, анализируется.
Вместе с заведующей лабораторией, кандидатом физико-математических наук Н. И. Федякиной мы обходим домики, наполовину занесенные сугробами, встречаемся с сотрудниками, разговариваем об их делах, знакомимся с показаниями множества при-боров - и как бы совершаем путешествие по загадочным тропам космического пространства.
- Вы, оказывается, с космосом на равных, на "ты" разговариваете, - сделал я вывод, но Наталья Ивановна сразу же возразила:
- Громко. Мы просто выполняем свои обязанности - это наша работа.
Скромности этой оценки своего труда можно позавидовать.
Лаборатории в этом году исполнилось 15 лет. Начав свои наблюдения во время проведения Международного геофизического года (1957 г.), она постоянно расширяла комплекс исследований и превратилась в постоянную станцию со сложным оборудова-нием и приборами, высокой научной квалификацией ее сотрудников.
- Наша лаборатория, - рассказывает Н. И. Федякина, расположена в очень вы-годном, месте - почти на границе зоны полярных сияний, и мы имеем возможность исследовать интересные явления. Полярные сияния, природа которых до сих пор не разгадана, ионосфера, имеющая громадное значение для распространения радиоволн, земное магнитное поле, магнитные бури, космические лучи, космические шумы - это далеко не полный перечень сферы нашей деятельности. С наступлением Полярной ночи объем наблюдений возрастает, и мы стараемся их выполнить точно и в срок.-
Слова заведующей находят подтверждение в делах се сотрудников. Это люди разных национальностей, у них разные характеры, наклонности, они приехали буквально со всех концов страны - из Ленинграда, Киева, Харькова, Иркутска, Новосибирска, Якутска. Но есть и общие черты: увлеченность, работоспособность, творческий подход к делу, которому они посвящают себя.
- Материал наблюдений настолько богат, что жалко тратить время на сон, - со-крушается быстротечностью суток секретарь первичной комсомольской организации Виктор Муллаяров, изучающий вариации магнитного поля Земли.

Думали ли когда-нибудь амгинцы - жители сугубо сельскохозяйственного района Якутии, что их дети будут заниматься, как, скажем, Владислав Григорьев, ни чем иным, как изучением таинственных космических лучей и стратосферы. А ему нравится эта ра-бота, и о нем тепло отзываются старшие товарищи.
...Северное сияние для нас - удивительное, неповторимое, красивейшее явление природы, а для сотрудников лаборатории - объект исследования, время горячей работы. Собирая информацию из космоса, они помогают науке двигаться вперед, они способствуют, в конечном счете, быстрейшему освоению сурового и богатого Севера, Заполярья.

Результаты исследований в 25-летний период непрерывной работы обсерватории доказали правильность ее основания именно вблизи Тикси, так как Якутско-Тиксинский меридиан отличается от других тем, что он проходит через геомагнитный и географический полюса и здесь. волновые и корпускулярные эффекты более рельефны. Поэтому была разработана необходимая техническая документация на создание меридиональной цепочки станций Якутск - Жиганск - Тикси - Котельный, как единого прибора для непрерывной регистрации различных геофизических явлений от средних широт до полярной шапки. Это позволит непрерывно контролировать состояние различных областей ионосферы и магнитосферы.

Характерной чертой в организации работы обсерватории является непрерывность и синхронность наблюдений. а также комплексный подход к исследованию получен-ных данных. Ряд периодов наблюдений синхронизируется с регистрацией геоактивных частиц на искусственных спутниках Земли. Эти обстоятельства, например, позволили Ю. А. Надубовичу изучить суточные, сезонные и циклические хода авроральной и гео-магнитной активности за 20-летний период и выявить второй дополнительный макси-мум в 11-летнем цикле солнечной активности. Им же детально изучен береговой эффект в полярных сияниях, что по-видимому, является результатом взаимодействия электрических токов в слияниях с морскими электрическими токами.
А. М. Новиковым, работающим уже 10 лет заведующим обсерваторией, установлена связь между вспышками рентгеновского излучения в стратосфере и активностью лучистых и пульсирующих форм полярных сияний, синхронными всплесками ОНЧ - излучения, магнитными возмущениями и увеличением потенциала приземного электрического поля.
Старшим научным сотрудником обсерватории В. И. Козловым успеш-но разрабатывается методика прогнозирования солнечной и геофизической активности, по данным регистрации вариаций космических лучей.
За 25 лет обсерваторией накоплен обширный материал комплексных наблюдений различных геофизических явлений, который ежегодно издается в виде сборника и рас-пространяется среди заинтересованных организаций в стране и за рубежом.
Район Тикси находится в области "кухни погоды" Северо-Востока СССР, и по-этому в настоящее время обсерваторией разрабатывается комплексная тема по установлению связи активности геофизических явлений с метеорологическими факторами. Это позволит в дальнейшем выяснить возможности разработки новых методов прогно-зирования погоды
После начала организации обсерватория пополнилась такими новыми приборами, как нейтронный супермонитор, шарозондовые датчики регистрации космических лу-чей, риометры для регистрации космических радиошумов, регистраторы ОНЧ - радио-излучения верхней атмосферы, установка для регистрации приземного электрического поля, телевизионная установка для регистрации быстропротекающих процессов в по-лярных сияниях, разработанная инженером обсерватории С. Р. Смотрицким. В скором времени начнется строительство установки по прямым измерениям различных характеристик ионосферы. Институт оптики атмосферы СО АН СССР планирует здесь организацию лазерного зондирования атмосферы.
Тиксинская обсерватория является экспедиционной базой не только ИКФИА, но и других научных учреждений. Здесь ежегодно проводят комплексные исследования от-ряды многих заинтересованных институтов. Перспективы развития и исследовательских работ обсерватории поистине захватывающи. Нет сомнения в том, что коллектив ПГО "Тикси" успешно справится с поставленными перед ней задачами.

В космическую целину
К. Федотов, газета "Якутия" 1987г

Каждому из нас еще с детства знакомы слова песни: "Мы все добудем, поймем и откроем, холодный полюс и свод голубой...". Давно открыты и Северный и Южный полюсы нашей планеты, человечество все выше и выше забирается в свод голубой. Но чтобы понять его, раскрыть тайны этого "многослойного пирога", который окружает нашу Землю, понадобится жизнь еще не. одного поколения. И хотя поспешно, шаг за шагом человек проникает в верхние оболочка Земли, они ставят перед исследователями все новые и новые загадки.
Явлениями голубого свода занимаются целые институты в другие научные под-разделения. "Небесные задачи" решает и небольшой коллектив далекой полярной гео-космической обсерватории.
Ее руководитель Александр Максимович Новиков проблемы, исследуемые обсерваторией, считает отнюдь не небесными, а самыми что ни на есть земными. Через ио-носферу осуществляется на Земле связь. В ионосфере зарождаются циклоны, которые в самом прямом смысле делают погоду Земли. Полярные сияния тоже интересуют науку с точки зрения дел земных. Наконец, здесь же изучаются вариации и пульсации магнитного поля вашей планеты.
Обсерватория расположилась в нескольких километрах от Тикси. Сотрудники любовно называют ее научным городком. Это несколько домиков: лаборатории, жилье, управление. Правда, последнее переезжает в новый дом, недавно выстроенный в поселке. В лаборатории, где размещены приборы, отражающие процессы в космических вы-сотах, почти стерильная чистота. Нейтронный супермонитор автоматически снимает информацию об улавливаемых космических лучах. Щелчок, и на перфоленте через каждые пять минут появляется новая запись. Рядом автоматическая самопишущая камера, сконструированная в свое время лауреатом Государственной премии, доктором физико-математических наук Юрием Георгиевичем Шафером, директором Института космофизических исследований и аэрономии, подразделением которого является Полярная обсерватория. Полученная информация расшифровывается ЭВМ и обрабатывается. Из многих миллионов данных, не случайных, а целенаправленно полученных, выявляются закономерности, решаются научные задачи.
Сотрудников не всегда устраивает стандартное оборудование, и тогда они сами изменяют его параметры, заменяют блоки или дают технические задания конструкторским бюро. Приходится придумывать и совершенно новые приборы.
- Бывает, легче самим сделать, - говорит заместитель начальника Виссарион Иннокентьевич Ипатьев, - чем объяснить свои требования исполнителю.
И тут как нельзя кстати приходится инженерное образование начальника станции. Новиков окончил Московский лесотехнический институт. На недоуменный вопрос о том, как совместить лес и космофизику или его специальность радиотелеметрию, он отвечает: "Космонавт Валерий Рюмин окончил этот же институт".
Кажется, что обсерватория занята чисто фундаментальными проблемами, которые пока не имеют выхода в народное хозяйство. Но Александр Максимович уверен, что "банк данных уже настолько возрос, что можно ставить задачу изучения влияния космоса на нижние слои атмосферы", а это уже почти непосредственная связь с экономи-ческими и социальными задачами человека. Например, коллектив обсерватории сейчас начинает изучать явления атмосферного электричества.

Помимо стационарного наземного оборудования, используются шары-зонды. Лаборатория, где готовятся к запуску эти приборы, чем-то напоминает обыкновенную школьную мастерскую. Здесь монтируются датчики, запускаются в стратосферу и со-общают по радио нужную информацию.
У коллектива обсерватории обширные научные связи. Некоторые темы решаются совместно с Институтом физики Земли, с Физическим институтом Академии наук СССР, есть контакты с Московским институтом земного магнетизма, ионосферы и распространения радиоволн, самые ближайшие соисполнители - Тиксинское управление по гидрометеорологии и контролю природной среды. Постоянно осуществляется обмен информацией с научными учреждениями Ленинграда и Киева.

Небольшое научное учреждение знают и за границей. Идет обмен данных с учеными Швеции и Канады. В 1977 году Новиков делал сообщение о результатах исследований на ассамблее Международного союза по геомагнетизму и аэрономии в США. В этом году ей получил персональное приглашение на юбилейную сессию Норвежского геофизического общества, где также выступал с докладом.
Спокойно делают сотрудники заполярного научного учреждения свое важное дело. "Выполняем черновую работу", - сказал кто-то из них. Но их непосредственный на-учный руководитель Юрий Георгиевич Шафер отзывается о коллективе весьма лестно:
- Это крупное научное учреждение, - говорит он, - форпост Академии наук СССР в советской северо-восточной Арктике. Обсерватория выполняет комплексные экспериментальные и теоретические исследования закономерностей между процесса-ми, происходящими в космическом пространстве и верхней атмосфере и состоянием нижней атмосферы для выяснения космических погодообразующих факторов, механизмов передачи энергетических ресурсов космоса, формирующих состояние нижней атмосферы, а следовательно, и климата на огромных регионах планеты.
Ученый поясняет, почему именно этот район оказался наиболее информативным для науки. Здесь чаще и контрастнее разыгрываются феерические картины полярных сияний, магнитные бури, электрические возмущения.
Недавно Александр Максимович отчитывался перед руководством своего Инсти-тута об итогах работы в десятом пятилетии. Признано, что руководимый им коллектив получил богатый научный экспериментальный материал для изучения космических лу-чей, полярных сияний, геомагнитного поля, электрических полей в ионосфере и сделал задел для перспективных исследований в новой пятилетке.

Уроженец Сахалина, Новиков врос корнями в якутское Заполярье. "Прикипел", говорят в таких случаях. Но как-то здесь не вписывается это слово, не вяжется с суровостью Севера, его особо экстремальными условиями.
И Александр Максимович, пожалуй, больше других видит особенности края.
- Конечно, тут и холод, и пурга, - объясняет он, - но к этому человек адаптируется. А вот космические излучения, магнитные поля, геофизические факторы, многократно увеличенные здесь, - как они влияют на организм человека, мы этого не учитываем. Потому что не позволительно мало знаем о Земле, на которой живем.
Ученый размышляет о том, как понять механизм взаимодействия природы и че-ловека, понять, чтобы потом управлять ими.
- Мы очень мало знаем "кухню погоды". И как сейчас планируем? Ура, да с песнями. Урожай сельскохозяйственных культур почти целиком зависит от погоды. И мы иногда вслепую вкладываем средства.
Деятельность любого научного учреждения представляется маленьким шагом в поступательном развития науки, - Обсерватория останется и после нас, - говорит Александр Максимович. - Появятся новые методы исследования, технический прогресс предоставит иные способы проникновения в околоземное пространство, но исследова-ния современных тружеников науки останутся нужным кирпичиком в основании буду-щих. познаний. Новиков молод сам и смело доверяет молодежи сложные задачи.
- Мы придерживаемся принципа, принятого в советской науке: государство выучило - отдавай полученное, проявляй, инициативу, подавай идеи.
И еще одна заповедь в неписаном кодексе обсерватории: всем постоянно учиться. Условия есть, литературы достаточно, отечественной и зарубежной, читай, следи за развитием своей области. Бери, сколько можешь, от старших.
На Севере частые гости руководители якутских научных учреждений, крупные ученые других городов. Общение с ними - это всегда высококвалифицированные консультации, даже лекции, пусть аудитория будет состоять из нескольких человек. Сами сотрудника обсерватории тоже много пропагандируют науку, читают популярные лекции для населения. встречаются со школьниками, принимают у себя многочисленные экскурсии.

история науки

использовались тексты из книг "А.И. Кузьмин", издание ИКФИА и Научной библиотеки ЯНЦ, Якутск, 2002 и "Космофизические исследования в Якутске", ЯФ СО РАН, 2001